Внимание! Сайт использует cookie-файлы. Продолжая работать с сайтом, вы соглашаетесь на условия работы с cookie.
rss

Сретенский сон с широко открытыми глазами Платон — философ, едва избежавший участи раба Истина или точка зрения? Who is mister Reagan? Чем темнее храм, тем больше в нем света


О вечном: - Святая Русь и униатство»

Анатолий Яковенко пишет...

2

Весь нынешний конфликт и наши вновь обострившиеся отношения с Украиной возникли отнюдь не случайно. Они имеют вполне объяснимые причины и уходят своими корнями в далекое прошлое. После того, как земли Червонной Руси были захвачены Польшей с Литвой, всё русское и православное стало подвергаться гонению. Потому как именно вера сплачивала всех и служила главной силой сопротивления католикам. И Ватикан тогда решает обуздать весь народ при помощи так называемой унии. Собрав с этой целью в 1596 году специальный собор в Бресте и не только заключив там с некоторыми русскими епископами, но и добившись от них признания главенства над православными папы Римского.


Так возникла греко-католическая или униатская церковь. Это подлило ещё больше масла в огонь, вызвав целую бурю негодования у всего простого местного люда.


— Уния расколола западную русскую Церковь, разъединила иерархию и народ, — писал один из лучших её исследователей протоирей Георгий Флоровский. – Она была делом епископов, действовавших в отрыве от церковного народа, без его свободного и соборного согласия. И создавалось странное положение: во главе православного народа оказывалась униатская иерархия. Вместе с тем эти униатские епископы своё подчинение Римской власти и юрисдикции считали «соединением церквей». А потому противление народа рассматривали как каноническое своеволие и мятеж, как восстание непокорной паствы против законной иерархической власти.


Но в ответ на притеснения и расправы все верующие стали объединяться и создавать уже знаменитые православные братства, благодаря которым и богослужение проходило по греческим, а не латинским книгам. Там было налицо проявление соборного самосознания и велась настоящая борьба против католиков, вылившаяся в конце концов в восстание Богдана Хмельницкого и братание с такой же единокровной православной Москвой. Правда, московскому царю пришлось воевать еще больше десяти лет после этого с Речью Посполитой, пока не было заключено очень важное Андрусовское перемирие. А затем произошла и передача Левобережных земель московскому царю, к востоку от Днепра с городом Киевом. А вот Волынь, Подолия, Галиция и Белоруссия остались под властью польского короля. И католики, словно решив выместить и на сей раз всю свою злобу над православной Русью, принял грабить и разорять все её церкви, дома, житницы.


Нельзя не коснуться в связи с этим и самого возникновения имени Русь. Первый наш летописец Нестор сообщает в своей «Повести временных лет»: «Се бо токмо словенскъ языкъ в Руси: поляне, деревляне, ноугородъци, полочане, дреговичи, северъ, бужане зане седоша по Бугу, после же волыняне». Заметим, что Нестор выделяет тут не только одно название «Русь» и «Русская земля», но и говорит уже о целом народе. Академик Шахматов добавлял к этому лишь, что «на юге поляне получили имя Руси, широко распространившееся затем всюду, куда проникает княжеский данщик, где садится княжеский дружинник», указывая при этом, что имя Руси – это имя княжеской дружины, княжеских бояр и всех правящих верхов. Нам же сиё название нужно еще для подтверждения общего прошлого с нынешней суверенной Украиной. Ибо раньше-то не было никаких этнических разделений на россиян и украинцев, а все носили единое имя – русский! Слово же «росс» встречается впервые у греческого патриарха Фотия от 861 и 862 гг. в его окружном Послании: «Но не только этот один народ (Болгаре) променяли старинное свое нечестие на «Христианское благочестie; но даже и народ, которого столь часто превозносят за его жестокие деяния – я говорю, так называемые РОССЫ, — теперь и сами преложили нечестивое языческое суеверие на чистую и неблазную Христианскую веру и ведут себя, яко послушные сыны». Переименование же западной Руси в Украину тоже произошло не сразу. Термин этот обозначал всего лишь географическое понятие (окраину). Ведь даже тогдашние галичане называли себя русскими, долгие годы борясь за это своё изначальное имя сперва с поляками, а после раздела Речи Посполитой и с Австрией.


Не менее коварным намерением поляков с австрийцами было и устранение литературного русского языка. Для чего они старались как можно больше замешать его иностранными словами. Поэтому и вся западенская «рiдна мова» становится сплошь пронизанной полонизмами. Что в народе прозвали просто суржиком. Хотя у многих непроизвольно возникает и такой вот вопрос: «А как же образовался современный великорусский язык, подаривший нам всю нашу классическую литературу?» На него существует вполне убедительный ответ: в основу его был положен московский говор, потому как Москва являлась столицей и его признали за образцовый, общегосударственный.


— А если бы в свое время перевес над Москвой взял Киев, Новгород или Суздаль с Владимиром, — добавлял составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» В. И. Даль, — то и нынешнее московское наречие относилось бы наверняка к местным. И тогда не было бы нужды почитать его более чистым и правильным, чем мало- или белорусское, коль это наречие не обратилось в язык правительства, письменности и просвещения.


Однако сторонники украинофильской идеи и прямые выученики поляков с австрийцами пошли все-таки наперекор Москве. И с этой целью принялись за создание уже отдельного литературного языка, в котором за образец была принята галицкая «говирка», а не более чистое южное наречие. То самое, на котором ярче всех писал свои стихи Т.Г. Шевченко и которое не столь уж сильно отличалось от московского.


Для сравнения приведем такие всем знакомые четверостишья:


Реве тай стогне Днiпр широкий,
Сердитий вiтер завива,
До долу верби гне високi,
Горами хвилю пiдiйма.

(Т.Г. Шевченко)


А это уже из собрания сочинений А. С. Пушкина:


И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.


Здесь любой мало-мальски грамотный русский или украинец вряд ли затруднится в прочтении как тех, так и других строк. И уж тем более станет прибегать к услугам какого-нибудь переводческого словаря. И поэтому наш величайший писатель Н.В. Гоголь избрал самый мудрый и дальновидный вариант.

Ведь чем поразила сразу всю читательскую публику в Москве и Петербурге его первая же книга «Вечера на хуторе близ Диканьки»? — Прежде всего богатым местным колоритом, певучей красочной речью его героев с полтавщины. Язык которых опять же ни то чтобы был не ясен кому-то из тогдашних русских читателей, а, напротив, завораживал и невольно притягивал к себе этим многообразием.


Но Гоголь всегда сохранял чувство меры и вкуса, не позволял перегущать свои тексты излишне местными незнакомыми словечками. Последовал этому примеру и Иван Сергеевич Тургенев, не засоряя язык наш письменный слишком редкими областными словами из своего уже орловского диалекта в «Записках охотника».

Происходило сознательное созидание общего литературного языка. Хотя в то же время во Львове продолжали не только запрещать русских классиков, но и старались привить совершенно иные языковые нормы. Профессор А.С. Будилович в своей статье «К вопросу о литературном языке Юго-Западной Руси» подчёркивает следующее: «Если бы Галиция воссоединилась с русским государством и Православной Церковью одновременно с Волынью и Подольем, то условия образования литературного языка на почве или в среде говоров червонорусских не отличались бы нисколько от условий этого процесса в областях украинских. Во Львове, Перемышле, Ярославле, даже в Черновцах и Мукачеве языком образованного общества, а также государства и школ был бы, при этих условиях, язык Ломоносова и Пушкина.


Но так как Галич и вообще вся Подкарпатская Русь доныне остается в политическом подчинении монархии Австро-Угорской или вернее, тем народам, которым эта монархия наиболее мирволит, а именно немцам, полякам и мадьярам, в последнее время и евреям, то нормальный ход образования литературного языка в Руси Подкарпатской или Червонной был нарушен этими инородческими влияниями и направился не к естественному сближению с языком общерусским, а к искусственному удалению от него».


Дальнейшая борьба между усилившимися украинофилами и теми, кто не хотел отступать от своего русского имени и связей с Россией, заметно обострилась в начале войны 1914 года. Ведь Галицкая Русь по-прежнему находилась под Австро-Венгрией и там безжалостно убивали и преследовали каждого осмелившегося назвать себя русским. А украинствующие не уступали им ни в чем и всячески доносили на своих же кровных собратьев. Сочинив и такое вот письмо, кое отправили главному редактору журнала «Русская мысль» П.В. Струве: «Мы знаем, что Россия неминуемо должна быть уничтожена или низведена на степень третьестепенной державы. Гегемония в Восточной Европе должна перейти к нам, к украинскому племени, объединённому и вооружённому условием, необходимым для этой великой задачи – собственной державой. Преследуя эту цель, мы приветствуем все, что отдаляет наших врагов московитов от прогресса и европейской культуры».

Этому точно также поспособствовали после революции 1917 года и большевики, взявшиеся вместе с ярым русофобом и псевдоисториком Грушевским выпестовывать отдельную советскую республику Украину, опираясь и на тех из местных письменников, кто спал и видел себя чуть ли не творцами новой украинской литературы.


К сожалению, подобные безрассудные откровения и идеи находят до сих пор в той же Галиции и среди майданщиков сегодняшних немало последователей.

Вот, к чему приводит языковая и культурная политика, когда она вопреки даже исторической правде и многовековой единой вере, вдруг оказывается во враждебных руках и теряет свои корни, или, по выражению Ф.М. Достоевского, почву,... когда будто вновь вкусившие какой-то отравы наследники Мазепы готовы и сейчас повторить весь его предательский путь.


И мы должны честно признать, что над нашей Святой Русью вновь сгустились темные тучи. Или тот же двурушный непримиримый Запад во главе с Америкой отторгнет от нее юго-восток, или мы сумеем отстоять не только его, но и мать городов русских Киев. Эту нашу духовную колыбель, где мы тысячу лет назад крестились и приняли православную веру.


Поэтому сколько бы львовские западенцы не навязывали своих установок, сколько бы не глумились над русским языком и другими православными святынями, но им никогда не удастся поставить всех русскоговорящих на колени. И уж тем более заставить забыть всю нашу прежнюю историю. Надо помнить также и то, что Запад больше всего боится как раз нашего воскрешения! Былого единства и неуступчивости, как в вопросах веры, языка, так и, безусловно, церковно-славянской письменности.


Недаром стремятся изо всех сил поменять даже нашу родную кириллицу на латинский шрифт. А те же галичане готовы и тут пойти на уступки сим католическим иезуитам. Но слава Богу, растет с каждым днем и наше общерусское самосознание. Все больше и больше людей начинают смотреть на своё прошлое уже духовным взором. И понимать, что нельзя делить Святое тело Руси! А на сегодня мы отброшены по сути вновь в Средневековье…ведь Украина как раз и создавалась для того, чтобы расколоть Русь на отдельные части.

И для Москвы нет теперь более важной задачи, чем возвращение в единое лоно всех славянских земель. А не какие-то пусть даже самые выгодные в материальном отношении «развороты на Восток». И если мы хотим действительно выжить, сохранить свою самобытность и независимость, то несомненно должны гораздо жёстче заявлять об этих своих позициях, а не идти на поводу у некой открыто бросившей нам вызов униатско-бандеровской химеры.


---------------------------------------------------------------------------

Источник


19.03.2024




ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU facebook twitter rss